Утомленные солнцем-2

[KazutakaMuraki]

Занятно. Вообще еще фильм не смотрел и не планировал, но начитался в нете про него уже выше крыши.
Железные руки, гадящие с самолета фрицы, застревающие в люстрах авиабомбы, танки под парусами, Михалков, поднимающий в одиночку башню от танка, плаванье на мине, семейство Михалковых чуть ли не в полном составе и т.д. и т.п.
Складывается мнение что вышла какая-то комедия Оо.

Прикольный стишок

Входит Сталин вместе с тортом (шоколадным, вот же гнида).
У него рябая морда, Ворошилов и Буденный.
У МихАлкова Никиты зубы сводит от обиды,
он кипит, прямой и гордый, каннским солнцем утомленный.
Он борец в седьмом колене супротив советской власти
и ее дурацких премий Ленинского комсомола.
Он встает, мятежный гений, и виновнику несчастий,
вереща от наслажденья, телом крепок, духом молод,
- о, как сладок миг расплаты! - мажет морду шоколадом.
Это сказка, очевидно.
Взрывы. Вопли. Как обидно.

...Входит Котов.
Он томится. Он от голода лоснится.
Он на западной границе, в представительстве ГУЛАГА.
Кровожадные гэбисты, падкие на извращенья,
в политическом хищенье обвинили бедолагу.
Им в Сибири не сидится, им к Европе чтоб поближе,
чтобы видно было с вышек чуть не Эйфелеву башню.
Котов гадов не боится, смело драпает по крышам.
Гордый Юнкерс взмыл повыше и спикировал отважно, сокращая населенье.
Взрывы. Вопли. Затемненье.

Входит Дюжев. Он контужен. По сюжету он не нужен.

Входят разные актеры и друг друга убивают.
Входят глупые саперы и кого-нибудь взрывают.
Входят головы и ноги и другие части тела,
их дизайнеры умело разбросали вдоль дороги,
чтоб никто не думал в зале жрать попкорн, на это глядя.
Все идут, куда послали. Дальше всех послали Надю.
Входит Митя в роли гада, нестерпимо инфернален.
Всех, кто скрыл в анкете брата, расстреляет лично Сталин,
а кого не расстреляет – доведет до энуреза.
Входит Котов, щеголяя металлическим протезом.
В подтверждение названья, солнце всходит и заходит.
Входят табором цыгане и немедленно выходят.
Бравый вермахт входит с помпой, полный нравственных метаний.
Входит ядерная бомба на немецком ероплане.
Входят сиськи! На экране суета и мельтешенье.
Взрывы. Вопли. Продолженье.

Входят воины штрафбата. Им оружия не надо,
им саперную лопату выдают одну на роту.
Командиры-идиоты поредевшие останки шлют на парусные танки
непременно в штыковую, чтобы удаль боевую
показать проклятым фрицам (тем, культурным, очень стыдно).
Дальше ни хрена не видно,
видимо, пришлось делиться многотысячным бюджетом -
без ущерба для сюжета, всех и так давно убило.
Взрывы. Вопли. Очень мило.

Входит катер вместе с Надей (сколько Надя папе платит?),
что, отметим, очень кстати: Наде хорошо за двадцать,
значит, будет раздеваться. Зритель замер в предвкушенье,
ожидая искушенья сиськами врага народа.
Вот немецкие пилоты переходят на сниженье,
открывают бомболюки (входит ж..а, крупным планом),
и парят над капитаном, провоцируют, подлюги, хоть оно и неудобно.
Капитан, взревев утробно, сделал ложное движенье.
Взрывы. Вопли. Продолженье.

Входит мина. Всем ховаться. Мине хочется взорваться,
но плывет, куда деваться: режиссер уж больно строгий.
Входит Гармаш. Он безногий. Гармашу неловко тоже.
Он с духовностью на роже крестит мину вместе с Надей,
и, решив, что с Нади хватит, тонет с явным облегченьем.
Окрыленная крещеньем, мина волевым решеньем
топит баржу с партактивом.
Взрывы. Вопли. Как красиво.
Взято тут